Кейт О`Риордан - Ангел в доме
– Да захлопни ты рот! – Бина швырнула в нее скатертью. – Делом бы лучше занялась. – Она набросилась на тесто для пирога с таким рвением, словно от этого зависела чья-то жизнь. Мяла его, колотила, взбивала, расплющивала о стол – и все это с улыбкой, от которой у сестер побежали мурашки.
Натянув одеяло по самые глаза, Брайди с тоской посмотрела на Мэйзи. Та ответила ей недоуменным взглядом, затем повернулась к окну, да так и застыла.
– О! – сказала она.
Человек тем временем опять провалился в яму. Как минимум в десятый раз. Вот уж пустошь так пустошь, даже дороги нормальной нет, один намек на тропинку. И руки, черт бы их побрал, не желают выбираться из карманов, что нисколько не помогает удерживать равновесие. Такое впечатление, что они обзавелись собственными мозгами и напрочь отказываются принимать ответственность за ноги, которые несут его невесть куда. Ноги, между прочим, ни в чем не виноваты. Привыкли ведь идти, не разбирая дороги. Сам приучил. Шагал по жизни к туманной цели, то и дело сбиваясь с пути. Хотя… пусть туманная, но цель все же была. Маячила где-то на горизонте мечта о жене, детях, участии в выставке Королевской Академии, обедах раз в месяц у Аниты с Питером, долгих прогулках с женой вдоль реки. Для кого-то, конечно, мелко, а для него в самый раз.
Разве что в страшном сне могло привидеться, что он бредет по болоту, то и дело падая в ямы, к женщине, которую считал ангелом, потом шлюхой, и наконец обнаружил, что влюбился в почти монашку. К женщине, которая наверняка пошлет его восвояси, и с разбитым сердцем он станет влачить свое жалкое существование. Зачем ему все это надо? Запросто мог бы найти счастье с какой-нибудь Дженнифер или Марджори. Подлая правая рука прищелкнула пальцами. Запросто! Хлопок мудрой левой напомнил, что женщин по имени Марджори в наши времена больше не существует. Плевать. Не о том речь.
Кстати, о речи. Где найти слова для Анжелы? Он обливался холодным потом при одной мысли о признании в любви. Как это в романах делается?
Я люблю тебя, Анжела. Я люблю тебя всем сердцем, Анжела. Дорогая, мне без тебя не жить. Господи. Годы тренировок нужны, чтобы этому научиться. Тысячелетия. Но в Хитроу он дал себе клятву во что бы то ни стало забросать ее словами. Ошеломить. Дело за малым – найти такие слова. Никогда ему не стать профи в этой области. Питер хвастал своим опытом, и что вышло? Потерял жену.
Опять споткнулся, рухнул на колени. Руки, разумеется, помочь и не подумали. «Вставай же, черт побери, – бурчал он себе под нос. – Вставай!» Вон уж и дом виден. Может, там напиться дадут. Может, разум к тебе вернется, а ты вместе с ним вернешься в Лондон и станешь наслаждаться жизнью. В одиночестве. Без сероглазой Анжелы, ежеминутно нарывающейся на неприятности. Ну да. А что делать с той, что поселилась в твоих снах?
Женщины. Каждая из них готова в любой момент преподнести сюрприз. Бонни в тот вечер откровений оглоушила еще одним.
Мистер Филдинг тебе вовсе не отец. Ничего подобного, дорогой. Помнишь лысого толстяка, курил еще без продыху? Именно, мистер Гибсон. Он самый и есть. Не бросал он меня, дорогой, я сама его отшила. Все принца выглядывала. А он устал ждать, женился, двух девочек родил. Вполне счастлив в браке, но и нас не забывал. Ни одного дня рождения не пропустил, на юбилей мне подарил прелестную шаль. Наверное, и я могла бы жить с ним счастливой жизнью, без несчастий уж точно. Знаешь, дорогой, с возрастом все острее ощущаешь одиночество. Вспоминаешь тех, с кем у тебя не сложилось, и тех, у кого не сложилось с тобой.
Приходит время, когда ты уже не ищешь чего-то особенного в человеке, а учишься жить с тем, что есть. Главное – не обнаружить в нем однажды пустоту.
Роберт всю ночь ворочался в постели, прокручивая слова матери. Поначалу возмущенный их цинизмом, он в конце концов признал и принял своеобразную логику Бонни, а к рассвету и сам кое до чего додумался. Как можно влюбиться в человека, совершенно его не зная? Да никак. Мы влюбляемся в отдельные черты, которые ложатся на душу. В неясные обещания. Если из них вырастает что-то большее, мы влюбляемся сильнее. Если же нет – страдаем. О да, разочарование возможно, но ведь выбор всегда остается. Взгляни, щелкни языком и согласись. Или откажись. Твое дело. Согласился? Дальше все в твоих руках, как и в процессе реставрации. Убери наносное, добавь красок, не забудь о защитном слое. Без защиты ни картину от трещин не убережешь, ни отношения не сохранишь.
Прежде Роберт не философствовал на тему любви. Зачем? Любовь, она и есть любовь. Никогда он не думал о том, что с любовной связи все только начинается. Никогда ему не приходило в голову, что любовь – это молчание обнявшихся на скамейке в парке, сандвич один на двоих и тихое счастье от того, что тебе больше никто не нужен. А еще необъяснимый восторг. И страх неизвестности. Словом, любовь.
Видимость тропинки все-таки привела его к дому. Точнее, к тому, что некогда было домом. Роберт вскинул голову, уловив какое-то движение под самой крышей. Легендарный дядюшка. Определенно он, больше некому. Ухмыляющееся лицо помаячило в окне и исчезло. Роберт остановил взгляд на гигантской куче срубленных веток И рядом увидел ее.
Сколько он на нее смотрел? Минуту? Час? Вечность? Спиной к нему, с наушниками на темноволосой голове, Анжела орудовала садовыми ножницами. Роберт с натугой кашлянул. Черт бы побрал эти слова. Ну что сказать? Что ей сказать? Говорить, вообще-то, не хочется. Обнять бы и не отпускать. Он вспомнил свою жизнь до Анжелы. И перемены с ее появлением. И шаль, скользящую по матовой коже.
Нужно что-то придумать. Найти слова.
Роберт остановился у нее за спиной, прикоснулся к плечу. Анжела вздрогнула и обернулась, стаскивая наушники. Несколько секунд молчала. Просто смотрела на него, чуть приоткрыв губы. Зрачки пульсировали, и в каждом из круглых черных зеркалец отражалось по Роберту. По немыслимо счастливому Роберту. Однако, используя ее собственный термин, ему надлежит хоть что-то сказать. Или не обязательно?
– Ах, Анжела, – сказал Роберт.
Губы Анжелы дрогнули. Засмеется? Заплачет?
– Ах, Роберт, – сказала она.
Совсем другое «ах». То самое, о котором он мечтал всю жизнь. Роберт подхватил Анжелу на руки и закружил, пьянея от ее смеха. Ни слова больше, ни звука – все лишнее.
Смеху Анжелы вторил по-детски счастливый смех из-под крыши, до странности напомнивший Роберту перезвон церковных колоколов.
* * *Этот звук он уже слышал однажды. Очень давно. В тот день, когда Бина вышла замуж, из дома наверху тоже доносились смех и звонкие голоса. Как он радовался тогда, что хоть одному из них удалось сбежать. Как надеялся, что малышка поступит так же. Как страдал, что она решила похоронить себя в угоду амбициям его старшей сестры.
